Соединенные Штаты Америки. Противостояние и сдержи - Страница 121

121

Для осуществления взрывов в космосе были использованы ядерные заряды типа W-25 мощностью 1,7 кт, разработанные для неуправляемой ракеты «Джин» класса «воздух — воздух». Вес самого заряда составлял 98,9 кг. Конструктивно он был выполнен в виде обтекаемого цилиндра длиной 65,5 см и диаметром 44,2 см. До операции «Аргус» заряд W-25 испытывался трижды и продемонстрировал свою надежность. Кроме того, во всех трех испытаниях мощность взрыва соответствовала номинальной, что было важно при проведении эксперимента.

В качестве средства доставки ядерного заряда была использована модифицированная баллистическая ракета Х-17А, разработанная компанией «Локхид». Ее длина с боевым зарядом составляла 13 м, диаметр — 2,1 м.

Для проведения эксперимента был сформирован отряд из девяти кораблей 2-го флота США, действовавший под обозначением совершенно секретной оперативной группы № 88.

Для запуска ракет было использовано опытное судно AVM-1 «Нор-тон-Саунд» полным водоизмещением 15 тыс. т. В 1945 г. оно было введено в строй в качестве плавбазы для гидросамолетов. Но к началу 1950-х гг. его переделали в плавучий стенд для испытаний ракет. На нем испытывали множество ракетных комплексов, включая «Регулус», «Полярис» и «Иджис».

«Нортон-Саунд» крейсировал в районе Фолклендских островов. Первое испытание было проведено 27 августа 1958 г. Точное время пуска ракеты, как и во время двух последующих экспериментов, неизвестно. Но, учитывая скорость и высоту полета ракеты, можно ориентировочно считать, что старт состоялся в интервале от 5 до 10 минут до времени взрыва, которое известно. Первый ядерный взрыв в космосе произошел в 2 ч 28 мин по Гринвичу 27 августа на высоте 161 км над точкой земной поверхности с координатами 38,5° ю. ш. и 11,5° з. д., в 1800 км юго-западнее южноафриканского порта Кейптаун.

Через три дня, 30 августа, в 3 ч 18 мин второй ядерный взрыв был произведен на высоте 292 км над точкой земной поверхности с координатами 49,5° ю. ш. и 8,2° з. д.

Последний, третий взрыв в рамках операции «Аргус», произошел 6 сентября в 22 ч 13 мин на высоте 750 км (по другим данным — 467 км) над точкой земной поверхности 48,5° ю. ш. и 9,7° з. д. Это самый высотный из космических ядерных взрывов за всю недолгую историю таких экспериментов.

Любопытно, что все взрывы в рамках операции «Аргус» являлись лишь частью проводимых экспериментов. Их сопровождали многочисленные пуски геофизических ракет с измерительной аппаратурой, которые проводились американскими учеными из различных районов земного шара непосредственно перед взрывами и спустя некоторое время после них.

Так, 27 августа были проведены пуски четырех ракет — ракеты «Джэйсон» № 1909 с мыса Канаверал в штате Флорида; двух ракет «Джэйсон» — № 1914 и № 1917 — с базы ВВС США «Рамей» в Пуэрто-Рико; ракеты «Джэйсон» № 1913 с полигона Уоллопс в штате Вирджиния. А 30—31 августа с тех же самых стартовых позиций были запущены уже девять ракет. Правда, взрыв 6 января пусками не сопровождался, но наблюдения за ионосферой велись с помощью метеорологических зондов.

Советские специалисты смогли получить информацию о первом из американских космических взрывов. В день испытания, 27 августа, с полигона Капустин Яр были проведены пуски трех геофизических ракет: одной Р-2А и двух Р-5А. Измерительной аппаратуре, установленной на ракетах, удалось зафиксировать аномалии в магнитном поле Земли.

Судя по всему, советская разведка заранее оповестила правительство о подготовке американцами испытаний ядерного оружия в космосе.

Вскоре об американских тайных испытаниях было написано в газете «Известия». Вслед за этим, 19 марта 1959 г., газета «Нью-Йорк тайме» опубликовала статью, в которой во всех подробностях было рассказано о том, чем занимались американские военные в южной части Атлантики.

Летом 1962 г. американцы решили провести новые ядерные взрывы в космосе. В ходе операции «Фишбоул» предполагалось провести взрыв ядерного заряда W-49 мощностью 1,4 Мт на высоте около 400 км. Этот эксперимент проходил у американских военных под кодовым наименованием «Старфиш» («Звездная рыба»).

Операция началась с неудачи. Состоявшийся 20 июня с площадки LE1 атолла Джонсон в Тихом океане пуск баллистической ракеты «Тор» (серийный № 193) был аварийным — на 59-й секунде полета произошло отключение двигателя ракеты. Офицер, отвечающий за безопасность полета, через шесть секунд отправил на борт команду, которая привела в действие механизм ликвидации. На высоте 10—11 км ракета была взорвана. Заряд взрывчатого вещества разрушил боеголовку без приведения в действие ядерного устройства. Часть обломков упала обратно на атолл Джонстон, другая часть — на расположенный неподалеку атолл Сэнд. Авария привела к небольшому радиоактивному заражению местности.

9 июля был проведен следующий старт «Тора», который нес боевую часть типа W-49 мощностью 1,45 Мгт. Взрыв был произведен на высоте 399 км. Сияние «рукотворного солнца» видели на острове Уэйк на расстоянии 2200 км, на атолле Кваджалейн (2600 км) и даже в Новой Зеландии, в 7000 км к югу от Джонстона.

И на сей раз советская разведка оказалась в курсе дел со «Старфишем». На охоту за «Морской звездой» 28 мая 1962 г. отправился военный спутник специального назначения «Космос-5». КА был создан специалистами ОКБ-1, которое возглавлял С.П. Королев. Вес спутника составлял около 280 кг. Бортовое оборудование должно было определить степень воздействия ядерных взрывов на радиационные пояса Земли.

«Космос-5» был выведен на вытянутую орбиту (192—1578 км) ракетой-носителем «Космос» с полигона Капустин Яр. В космосе «Космос-5» проработал 340 дней. 3 мая 1963 г. он сошел с орбиты и сгорел в плотных слоях земной атмосферы. В ходе своего полета спутник успел «увидеть» не только взрыв «Морской звезды-I», из-за которого, собственно, и смог появиться на свет, но и ряд других испытаний: американские «Checkmate» (20 октября), «Bluegill 3 Prime» (26 октября), «Kingfish» (1 ноября), «Tightrope» (4 ноября), советские «К-3» (22 октября), «К-4» (28 октября) и «К-5» (1 ноября). Все поставленные перед «Космос-5» задачи были успешно выполнены. Собранные данные позволили предусмотреть меры защиты бортового оборудования перспективных космических аппаратов.

121